Так я слышал:   Однажды всеблагой обитал в Бенаресе в роще называемой  Мига-дайа.  И  вот Всеблагой обратился к окружающим его пяти монахам и сказал:  — Две есть крайности, о братья, которым не должен следовать тот,  кто отрекся от мира. С одной стороны , — влечение к вещам,  вся прелесть которых зависит от страстей и от всего  более, от чувственности:  это низкий путь похоти, недостойный, недолжный для того,  кто отдалился от мирских обольщений. С другой стороны, путь самоистязаний, недостойный, мучительный, бесплодный. Есть средний путь: о братья, далекий от тех двух крайностей, освещенный Совершенным — путь, отверзающий очи, просветляющий разум и ведет тот путь к душевному миру,  к возвышенной Мудрости, к совершенству пробуждения, к Нирване!

Каков же тот средний путь, о монахи,  — путь далекий от обоих крайностей, возвещенный Совершенным, что ведет к Совершенству, к возвышенной Мудрости, к душевному миру, к совершенному пробуждению, к Нирване? Истинно! То восьмеричный Благородный путь:  истинное воззрение,  истинное намерение,  истинная речь, истинные поступки, истинный образ жизни, истинное усердие,  истинное  размышление,  истинное  сосредоточение. Bот,  о  братья,  тот средний путь,  далекий от обоих крайностей, возвещенный Совершенным, — тот путь, что отверзает очи и просветляет разум,  что ведет к душевному миру,  возвышенной Мудрости, к совершенству пробуждения,  к Нирване.  Bот, о братья, благородная истина о страдании.  В муках рождается человек,  он страдает увядая,  страдает в болезнях,  умирает в страданиях и печали. Стенания,  боль,  уныние,  отчаяние — тяжки.

Союз с немилым страдание, страдание — разлука с милым, и всякая неудовлетворенная жажда сугубо мучительна. И все пять совокупностей, возникших из привязанностей — мучительны. Такова, о братья, благородная истина о страдании.  И вот,  о братья,  благородная истина о начале страдания. Истинно! -тот зачаток страдания лежит в жажде, обрекающей на возрождение, в этой ненасытной жажде, что влечет человека то к тому, то к другому, связана с людскими усладами, в вожделении страстей, в вожделении будущей жизни, в вожделении продления настоящей. Такова,  о братья,  благородная истина о начале страданий. И вот, о братья,  благородная истина о пресечении страданий.  Истинно! –то пресечение страданий есть уничтожение жажды,  победа до конца над страстями, исцеление, освобождение, бесстрастность. Такова, о монахи, благородная истина о пресечении страданий.

И вот, о братья, благородная истина о пути,  ведущем к утолению всякой скорби. Истинно!  -то благородный Восьмеричный Путь —  истинное  воззрение, истинное намерение,  истинная речь,  истинные поступки,  истинный образ жизни,  истинное усердие,  истинное  размышление,  истинное сосредоточение.  Такова, о монахи, благородная истина о пути, ведущем к утолению всякой скорби.  О,  братья, никто не поведал мне той благородной истины о скорбях,  но я сам постиг ее,  когда отверзлись очи мои,  окрепло во мне знание и разум,  возникла  мудрость, блеснул мне свет! И вот, о братья, дабы постиг я благородную истину о скорби,  истину никем не возвещенную мне, отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и разум, открылась мудрость, блеснул мне свет.  И оттого,  о братья, постиг я благородную истину о скорби,  истину никем не поведанную мне,  что отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и разум,  открылась мудрость,  блеснул  мне свет.  Отверзлись очи мои — и я узрел благородную истину о начале страдания:  я постиг ее никем не поведанную мне, когда окрепло во мне знание и разум, возникла мудрость, блеснул мне свет.

И вот, о братья,  дабы я мог побороть страдание в его корне, я, ни от кого не узнавший благородную истину о начале страдания, отверзлись очи мои,  окрепло мое знание и разум,  возникла мудрость, блеснул мне свет.  И от того,  о братья, я постиг благородную истину о начале страдания, неведомую никакому учению, что отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и разум, возникла мудрость, блеснул мне свет. И когда отверзлись мои очи,  окрепло во мне знание и разум, о монахи,  я увидел благородную истину о сокрушении страданий, истину никем не возвещенную доселе — и я постиг ее,  когда  окрепло  мое знание и разум,  открылась мудрость,  блеснул мне свет.

И вот, о братья, дабы я навсегда сокрушил страдания, я, ни от кого не принявший благородной истины о нем,  отверзлись мои очи, окрепло мое знание и разум, открылась мудрость, блеснул мне свет. И вот оттого,  о братья,  я сокрушил страдания,  я, ни от кого не принявший видения его сокрушения,  что отверзлись мои очи,  окрепло во  мне знание и разум,  возникла мудрость,  блеснул мне свет. О, братья, никто не возвестил доныне  благородную  истину  о  пути  угашения скорби,  -но вот отверзлись мои очи,  окрепло во мне знание и разум,  возникла мудрость,  блеснул мне свет. И для того, о братья, что бы узрел я путь угашения страданий, тот путь, о котором никто не возвестил доныне — отверзлись мои очи, окрепло знание и разум, возникла мудрость, блеснул мне свет. И от того, о братья, изведал я путь угашения скорби, путь, никем не изведанный доселе, что отверзлись  мои  очи,  окрепло знание и разум,  открылась мудрость, блеснул мне свет.  О,  братья,  пока не обрел я ясного понимания, тех четырех благородных истин в тройном их порядке,  до тех пор я не был уверен достиг ли я совершенной  мудрости,  непревосходимой ни на небесах,  ни на земле,  ни в сфере людей и богов,  ни среди отшельников и священников.

Но когда, о братья, постиг я великое знание, постиг те четыре благородные истины в тройном их порядке, тогда уверился я, что достиг совершенного взгляда мудрости, непревосходимой ни на небесах,  ни на земле, ни в сфере людей и богов, ни среди отшельников и священников.  Отныне, то знание, мудрость пребывает во мне: Освобожден дух мой!  Я проживаю свое последнее существование.

Возрождение не наступит для меня. Так говорил Всеблагой и пять монахов в радости сердца восхищались словам его. И когда двинул Всеблагой Колесо Истины:  боги на земле возликовали и воскликнули:  В Бенаресе, в роще Мигадайа Всеблагой, двинул высочайшее Колесо Истины, и ни священники ни отшельники, ни боги, ни Брахма, ни Мара, никто во всем мире не повернет его вспять!  Услышавши,  ликование богов на земле, внемлющие хранители четырех частей света воскликнули в восхищении:В Бенаресе,  в роще Мигадайа Всеблагой,  двинул высочайшее Колесо Истины, и ни священники ни отшельники, ни боги, ни Брахма,  ни Мара, никто во всем мире не повернет его вспять! И шум  ликования достиг мира Брахмы — и все десять тысяч миров содрогнулись и потряслись страшно и неизмеримый свет явился  в  мир, превыше силы богов.